Читаю сейчас в соседней ветке, что советский человек был счастлив, потому что его грела уверенность в завтрашнем дне.
Особенно любят нести эту чепуху последние дети советской эпохи, часто забалованные своими родителями, жившие в тепличном мире и не успевшие встретить жестокую реальность глаза в глаза.
Между тем, никакой уверенности не было, была ее имитация. Откуда она бралась? Это не просто пассивная податливость пропаганде, тем более что пропаганда призывала и держать порох сухим.
В брежневский период советское общество прошло через острый страх войны с Китаем, на рубеже 60/70. В андроповщину массово кинулись скупать спички и мыло, потому что советская риторика начала зашкаливать. Перманентное ожидание ядерной войны хорошо подпитывалось уроками НВП и прочей чушней, хотя оно было скорее латентным или привычным. Ведь можно привыкнуть и к пожирающему девственниц Дракону.
Кроме того, существовал еще страх пропасть ни за что по воле властей, вполне релевантно изображенный еще Афиногеновым в драме "Страх" и основанный на долгой памяти бесправия и репрессий.
Но при всем при этом люди старательно вытесняли этот страх как нечто постыдное, публично его не принято было демонстрировать. Работала та же логика, что в конце 30-х гг., которые многие выжившие вспоминают как веселое, радостное, счастливое время: имитируя счастье, советский человек предохранялся от наказания, постепенно привыкал к этому и начинал верить, что он реально счастлив.
! Орфография и стилистика автора сохранены
