Маяковский остаётся парадоксальным и загадочным поэтом - несмотря на очевидный анти-гуманизм и ущербную советскую "классовость". На мой взгляд, это тот редкий случай, когда певец насилия и жестокости в то же время является поэтическим гением, создателем уникального мира и неповторимой эстетики.
Гениальные художники, как правило, - гуманисты, потому что ценность человека всегда лежит в основе интуиции и историчского предвидения. "Зряче (как известно) только сердце". Ненависть этого лишена. Гений, опережающий время, - всегда движется в русле цивилизации, на чём и основан дар его особого знания.
Пример Маяковского парадоксален (таким образом) своей нетипичностью, - поэтизацией насилия и очевидным анти-гуманизмом, ставкой на террор большинства, - вопреки философии личности (всегда отличавшей русскую культуру).
Маяковский - поэт анти-культуры. "Сбросивший Пушкина с корабля современности", он и сам последовал этим путём, сброшенный с "корабля" современой гуманистической традиции. "Ваше слово, товарищ маузер!" - до сих пор эвучит как манифест тоталитарного тупика. Впрочем, в прошлом веке быстро выяснилось, что на крови не построить будущего. Жить революцией нельзя, - будущее требует органики и развития, а не кровавой селекции.
Гениальность Маяковского - в символичности и значимости его заблуждений. Ненависть к монархии, тупому, полицейскому режиму - наследуется новым поколением, отрицавшим (только что) мир насилия и ненависти.
Маяковский - это тип гуманиста, которого мерзости империи превращают в фаната встречного насилия.
Нежный "космизм" его ранних поэм - разбивается о кровавые реалии мировой войны, о тупость политических репрессий и расстрелов. Кровь рождает кровь. И чем нежнее душа поэта, тем радикальнее его ответ на жестокость эпохи. Как ни странно, в основе жестокости Маяковского - уязвлённая любовь к человеку и ненависть к насилию. Но мощь режима такова, что требует зеркального ответа. (Библейский принцип "ока" - в действии).
Радикализм Маяковского - всего лишь зеркало адской машины по имени "российская империя". Сострадавший в начале века "Петрову-поручику" с "выдернутыми" бомбой ногами, - поэт и сам готов был "выдёргивать" ноги авторам этой бойни. Адская сила имперской машины требовала адского ответа..
"Классовость" Маяковского, плакатная ставка на "массы" - были вынужденной мерой в противостоянии с монстром власти. Это была, конечно, ошибка. Но большевики предлагали слишком заманчивый набор силового инструментария - для борьбы с глобальным злом. Опора на массы, - давая уверенность в силе, лишала поэта гуманного взгляда на мир, в котором гибель "единицы" - равнялась "погасшей вселенной".
"Голос единицы - тоньше писка" - звучало надгробной строчкой к традициям и ценностям русской литературы.
В каком-то смысле, мы и сейчас живём в эпоху Маяковского.
Обитаем на "пороховом погребе" социальной ненависти - к очередному монстру власти. И волны новой нетерпимости готовы захлестнуть российское общество (загнанное в тупик, обманутое, ограбленное и лишённое будущего).
Ненависть сегодня - это воздух путинской России, даже если он пока не заметен большинству. Но это вопрос времени... Потому что выход из длящейся катастрофы возможен только с подрывом тюремных стен.
Так или иначе, ненависть вползает в нашу жизнь. Хотя для оппозиции - это давно повседневная практика - арестов, пыток, голодовок и избиений. Маяковский - поэт нашего времени, поскольку проблема Возмездия (вспоминая образ Блока) - становится центральной темой российской истории.
Вовсе не из-за кровожадности общества, - но в силу тех мистических тупиков, в которые власть загоняет страну, толкая её к катастрофе. "Россия развивается катастрофами", - писал Бердяев. И тема Возмездия - неизбежно сопутствует любому историческому взрыву. Завалы лжи, насилия и подлости, возведённые властью, - могут быть устранены (говорит История) только ответным усилием.
В этом, видимо, главный урок. Мрачный гений Маяковского напоминает нам с Триумфальной площади об опасности вырождения гуманизма в свою противоположность.
Трагизм, однако, в том, что История движима не моральными категориями, а кровавой необходимостью.
История моральна лишь в глобальном смысле, - следуя в целом логике прогресса. Но в отдельных исторических сюжетах - она может быть кровавой и жестокой. Сила исторического Возмездия - это сила того зла, которое годами навязывалось обществу, - но с вектором обратного движения. (Как аукнется - так и откликнется)...
Гениальный Пушкин на заре "золотого века" русской культуры прекрасно выразил идею Возмездия, предваряя Блока и Маяковского: "Самовластительный злодей, тебя, твой трон я ненавижу...". Блоковские "Двенадцать" с Христом во главе отряда получили от поэта свою долю моральной и исторической "легитимности", являясь "зеркалом" имперского насилия.
"Почему же Христос?" Современникам это было яснее, чем нам. Поскольку "святая злоба" была очевидным ответом старому миру.
Люди традиционной культуры - от Бунина до Гиппиус, - не могли принять этой логики. Бунин ненавидел Маяковского, чей "корытообразный рот" увековечил в "Окаянных днях". Блока (там же) называл "человеком глупым". "Музыка революции" звучала для Бунина песней "торжествующего хама". И с точки зрения традиционного гуманизма он был совершенно прав.
Но логика Возмездия - имела другую природу. Её можно было не принимать или считать "аморальной". Но культурная традиция не в силах была её отменить. Эта "музыка" звучала - в дни социального насилия, порождённого ненавистью к мёртвому монстру власти.
В каком-то смысле, Маяковский стал жертвой этой ненависти, посвятив Возмездию остаток поэтической жизни. Он и сам превратился в монстра, - безжалостного и слепого. Впрочем, сила интуиции и таланта вытолкнула его из советской жизни, как только эта жизнь обрела черты бездарной и новой тюрьмы.
Судьба Маяковского (125-летие которого "прогрессивное человечество" отметило 19 июля), - не просто урок гуманистам и людям культуры - не впадать (по мере сил) в крайние реакции на "верховное" зло. Скорее, это печальный урок на тему исторической неотвратимости.
Мрачная энергетика Возмездия редко считается с "моралью" и "культурой", - прилетая обществу, империи, народу - в виде "возвращённого" насилия и ответного зла.
В силах ли Культура смягчить удар Возмездия? Или сама она окажется под руинами имперского монстра? - ведомо только Истории... Но в любые времена важно оставаться человеком.
! Орфография и стилистика автора сохранены
