Мы хотели попасть из Москвы в Самару 18.05.2007, чтобы участвовать в "Марше несогласных", который начинался в этот день в 17.00. Для этого нами были куплены билеты Аэрофлота на рейс №813, отправление из московского Шереметьего-1 в 9.00.
Накануне (17 мая) появилась информация, что правоохранительные органы разыграют еще один сценарий – двойные билеты. Через кассу легально продаются повторные билеты на эти же места (ж/д и авиа билеты именные, а свои внутренние списки оппозиционных активистов УБОП и ФСБ ведут весьма тщательно), по билетам проходят сотрудники органов или просто не имеющие отношения к делу пассажиры, а оппозиционеров просят войти в положение (сбой на кассе) и взять билеты на следующий рейс или поезд. Сложность с нами для ФСБ состояла в том, что в авиабилетах при их продаже не указываются места, то есть реализовать схему дублей оказалось невозможным. Правоохранительным органам пришлось действовать более топорно.
Чтобы эффективнее противостоять ожидаемым провокациям, было решено идти одной группой. К 8.30 мы собрались у входа в терминал-1 аэропорта Шереметьево-1, порядка 27 человек (Гарри Каспаров, Эдуард Лимонов, Лев Пономарев, Александр Рыклин, Александр Осовцов, Марина Литвинович и другие, а также корреспонденты, в том числе подданные Англии, США и Голландии, пишущие и снимающие для Reuters, Daily Telegraph, Nation, Wall Street Journal, Mail on Sunday и голландского телевидения. Это снимало телевидение; я идентифицировал Reuters, немецкий Первый канал и наше RenTV (к телеоператору Reuters сразу подошел милиционер и выяснилось, что разрешения на съемку в аэропорте у этого журналиста нет).
Милиция запрещает корреспонденту Reuters видеосъемку.
Как оказалось, с нами летят 5 (или таки 4?) представителей движения "Наши", которые решили устроить оригинальный перформанс: изображать санитаров, конвоирующих буйных пациентов. Для этого они надели белые халаты, бейджики с эмблемой красного креста, а пассажирам раздавали соответствующую листовку.
emi> Пятеро "Наших" санитаров готовятся к перформансу (4 молодых и их начальник с портфелем).
Их листовка
Около 8.30 мы всей группой вошли в здание и были досмотрены по стандартной процедуре. Тут необходимо сказать, что за все время нашего пребывания в аэропорту ровно никаких объявлений диспетчера о самарском рейсе в зале не прозвучало: ни о начале регистрации, ни о том, что регистрация заканчивается, и т.п. Стандартным образом пассажиров информировали обо всех других рейсах, но не о №813. Видимо, это было сделано, чтобы хоть как-то нас запутать (об интересах остальных пассажиров рейса №813 правоохранительные органы, естественно, не думали).
Затем мы направились к дверям регистрации, где быстро и без проблем прошли через еще один досмотр вещей и одежды.
Каспаров, Лимонов, Литвинович и другие внутри аэропорта перед дверью регистрации на рейс.
Пока мы стояли в очереди, ко всем журналистам с фото- или видеоаппаратурой начали подходить люди в штатском и, представляясь сотрудниками по борьбе с терроризмом (но не показывая удостоверений), стали приказывать убрать камеры в чехлы. По периметру толпы пассажиров также стояли наблюдавшие люди в штатском - около 7-10 человек.
По периметру группы отбывающих стоят сотрудники правоохранительных органов в штатском (около 7-10 человек).
Увеличенные лица.
Очередь на досмотр перед регистрацией. Лимонов.
После этого на стойке регистрации вылета необходимо было предъявить билет и паспорт. Тут началось самое интересное. Примерно половине людей из нашей группы вернули паспорт, но не оформленный билет (т.е. улететь они не могли), второй половине не вернули ни того, ни другого, а билеты трех (М.Литвинович, А.Рыклину и А.Осовцову) оформили, как полагается, и вместе с билетами им были отданы паспорта. Тем, кому отдали паспорт, но не билет, служащая аэрофлота говорила, что "извините, с вашим билетом что-то не то, он у нас не проходит через компьютер", а тем, у кого взяли и паспорт и билет, вообще не давали никаких объяснений. Каспаров, Лимонов, корреспонденты Daily Telegraph и Wall Street Journal, я (корреспондент газеты ОГФ), 3 нацбола, 3 нашиста и другие - всего 17 человек - попали во вторую группу (то есть паспорта у нас отняли).
Прикинувшись иванушкой, я поторчал какое-то время у самой стойки регистрации, ноя о том, что самолет сейчас улетит, оформите меня поскорее. И наблюдал замечательное зрелище. Рядом с аэрофлотовской служащей, занимающейся билетами, сидел лейтенант милиции в форме. Позднее, когда мы уже были заперты в зале отлета, он показал удостоверение на имя Зайдинова Алекс. Рифатовича. У лейтенанта в руках был лист бумаги со списком фамилий (треть отпечатана на принтере, остальные были дописаны от руки). Когда пассажир подавал женщине билет, она поворачивалась к лейтенанту, называла фамилию и спрашивала: "Этого снимать или оформлять?" То есть объяснение, что "Ваш билет не проходит у нас по компьютеру, мы не можем его оформить" - полная ложь, я лично видел, как они работали по списку фамилий. Лейтенант Зайдинов управлялся со списком четко и всех нас не оформили. Однако в последний момент он сказал служащей, что троих (назвал Литвинович, Рыклина и Осовцова) надо все же пропустить на борт, женщина так и сделала, то есть их билеты почему-то "через компьютер прошли".
Пока я там стоял, ко мне подошел человек в штатском. Очень улыбающийся, очень ласковый. Он справа на этой фотографии: . Не представился. Сказал, что у него ко мне "просьба как к другу", "я знаю, что ты нас успел поснимать. Пожалуйста, покажи мне свои снимки". Поскольку оставалась надежда, что меня пустят на самолет, я не стал его отшивать, а сказал, что ничего не снимал, так как знаю, что съемка на территории аэропортов запрещена. Тогда он велел мне достать камеру, что я и сделал, а затем продемонстрировал, что ни одного снимка в ней нет. "А может быть ты куда-нибудь глубоко в память их загнал? Ну-ка, посмотри в мои честные глаза". Я посмотрел в его глаза, на этом эпизод закончился.
В это время Каспарова и Лимонова (которые уже сдали свои билеты и паспорта) милиционеры попытались отдельно от нас увести на второй этаж, как ими было сказано – для какой-то дополнительной регистрации. Каспаров и Лимонов отказались, так как ничего внятного об этой "дополнительной регистрации" сотрудники правоохранительных органов объяснить не смогли, и в результате милиционеры препроводили на второй этаж в зал отлета всю нашу группу (около 30 человек). Это было примерно в 8.55, рейс по расписанию в 9.00. Трое – М.Литвинович, А.Рыклин и А.Осовцов, законно оформленные пассажиры – быстро направились в дальний конец зала, к двери трапа. Далее следует очень интересный эпизод. У трапа стоят милиционеры. За троицей со всех ног бежит еще один милиционер, корчит рожи тем, что у трапа, и складывает руки крестом – мол, не пускать.
Все-таки у силовиков пока еще плохо со скоординированностью между разными отделами и конкретными начальниками. Как я уже написал выше, сначала (при регистрации билетов) Литвинович, Рыклин и Осовцов были сняты с рейса вместе со всеми, потом лейтенант велел билеты этих троих оформить, потом, видимо, поступило уточнение от начальства, что не должен улететь никто.
Не дали им улететь таким способом. Как я уже сказал, к трапу Литвинович, Рыклин и Осовцов подошли за несколько минут до отлета. Предупрежденные милиционеры, дежурившие у трапа, сказали, что перед посадкой надо еще раз зачем-то переписать паспортные данные. Переписывали трижды(!), от руки, у всех троих. Пока милиционеры писали, посадка на самолет завершилась и Литвинович, Рыклин и Осовцов остались с нами на втором этаже терминала-1.
Потянулись часы ожидания. В зале кроме "политпассажиров" (около 30 человек) находилось десяток милиционеров в форме, а в дальнем углу сидело около десятка господ в темных костюмах. Вообще, в течение всей операции милиционеры явно плохо понимали, что происходит и что им надо в тот или иной момент делать, указания им давали те в штатском. Больше никого в зале не было.
Пока мы сидели в зале, опекал нас в основном капитан милиции Адамов Александр Вячеславович. Очень вежливый, улыбчивый, явно получающий большое удовольствие от всего шоу. Как оказалось, тоже из бакинских армян и даже учился в той же школе, что и Гарри Каспаров. На все наши вопросы, что происходит, когда будут отданы паспорта и другие, милиционеры вежливо просили подождать со словами, что сейчас проводится проверка, скоро все разрешится.
В какой-то момент ко мне как бы случайно подошел тот человек в штатском, что на регистрации спрашивал у меня, не снимал ли я "их". Опять очень ласково, но укоризненно улыбающийся:
- А ведь я знаю, что ты меня обманул, ты все-таки снимал. Зачем же ты мне неправду сказал. Я же к тебе обратился с "пожалуйста", как друг, а ты?..
- Я не снимал в аэропорте, я закон не нарушаю, можете меня обыскать с понятыми.
- Эх, и почему ты так поступаешь? Я ж к тебе как частное лицо обратился, по дружбе спросил, "пожалуйста" сказал. А ты?
- Это моя гражданская позиция.
- Нет, это не гражданская позиция. Ты сейчас человека обманул. Человека, который у тебя так вежливо спросил, по дружбе просил. Эх ты.
Минут через десять я увидел, как этот так и не представившийся господин приценивался к дорогим коньякам в комнате-магазинчике, куда можно было пройти из зала. Я к нему подошел и сказал: - Я тоже в ответ хочу вас спросить как человек человека. На тему обмана – вы вот сейчас не понимаете, что власть вас самих обманывает, заставляя разыгрывать этот спектакль с фальшивыми билетами?
- Хватит, хватит. Меня никто не обманывает, я действую по своим убеждениям. А ты меня обманул, когда я тебе сказал "пожалуйста". С людьми, которые меня хоть раз обманули, я больше в таком тоне не общаюсь. И вообще здесь не пресс-центр, прекращайте меня допрашивать.
В 12.00 – когда истекло 3 часа с момента нашего захвата – мы попытались всей группой (среди нас были люди и с паспортами, и без паспортов) пройти на лестницу, ведущую на первый этаж к выходу, но милиционеры преградили нам путь.
Совершенно непонятно, в каком статусе мы находились. На прямые вопросы милиционеры разводили руками и говорили, что нет, мы не "задержанные", просто посидите пока тут. По сути, мы являлись заложниками, у некоторых отобраны паспорта, и всех удерживают силой без предъявления каких-либо обвинений.
Как я уже сказал, с нами находилось четверо молодых нашистов в белых халатах. Их арестовали вместе со всеми. Это еще одна примета раскола по ту сторону баррикад. Видимо, силовики плевать хотели на Якеменко и прочий кремлевский маскарад. У троих были забраны паспорта, а у одного нет. Я с ними немного поболтал, оказалось, что двое явно идеологически честные, пришли сюда бороться за идею, за путинскую власть, а двое других быстро скисли – не рассчитывали на подобное обращение со стороны правоохранительных органов. Я решил взять еще пару экземпляров их листовки (см. фото выше). Подхожу, говорю, мол, дайте две. Главный насупился:
- Зачем тебе две? Мне кажется, тебе и одной достаточно.
- Другу отдам.
- Нет, я знаю, у тебя плохие друзья
И протягивает мне один листок. Тут другой нашист не выдерживает, открывает портфель, вытаскивает стопку, сует мне в руку и тихо говорит: "Возьми, возьми у меня все. Меня потом менты на выходе могут обыскать и проблемы будут". Оказывается, при общем пассажирском досмотре перед посадкой милиционеры изъяли у них все листовки, кроме этих спрятанных остатков. Похоже, у Кремля правая рука не знает, что творит левая.
Через какое-то время Лев Пономарев от скуки решил пошутить с нашистом, который оказался рядом:
- А скажите, почему у вас у всех четверых взгляд одинаковый, такой исподлобья, серьезный, настороженный? Вас специально в вашей организации этому учат?
Наблюдение насчет взгляда было, кстати, абсолютно справедливым. Нашист и тут не улыбнулся, только сильнее насупился:
- Я могу сказать, почему у нас такой взгляд. Потому что мы поддерживаем политику правительства.
Ближе к 12.00 нас стали по одному вызывать в тот конец зала, где сидели командующие в штатском, для того чтобы заполнить две бумаги: "Объяснение" и "Протокол об изъятии".
В "Объяснении" они хотели узнать, где и как мы приобрели наши авиабилеты. Мы все отказались что-либо сообщать, сославшись на ст. 51 Конституции РФ. Нашисты же, напротив, все честно рассказали и написали - как им билеты привезли в офис, где купили - не знают...
Сначала "Объяснения" писали на бланках, где вообще не было указано, кто производил опрос. Когда меня вызвали, я попросил беседующего со мной человека в штатском представиться и показать удостоверение, чем поставил его в явный тупик. Он начал что-то неуверенно говорить, что он вообще не из правоохранительных органов, что он работник аэропорта и удостоверение у него дома. Тогда я сказал, что сообщать ничего не буду (статья 51), но объяснение подпишу, только если там будет написано "Объяснение у меня брал не представившийся работник аэропорта. Сообщать какие-либо сведения отказываюсь". Господин засуетился, начал меня уговаривать подписать, что это простая формальность, мне стало его жалко, я сказал, что пусть он пойдет посоветуется со старшими товарищами, а я пока пойду к своим и там подожду. Он на это сказал, чтоб я никуда не уходил, пока они будут совещаться, на что я заявил, что "если вы работник аэропорта, то почему вы мне приказываете", встал и ушел на свой конец зала.
Минут через 20 меня повторно вызвали. Мое объяснение было уже переписано на новом бланке, где в шапке указывалось лицо, бравшее объяснение. Тот смущавшийся "работник аэропорта" оказался оперуполномоченным по имени Щепоткин А.А.
Когда я попросил показать мне удостоверение Щепоткина А.А., мне было отказано, ко мне подошел капитан милиции Косыгин Д.Б., корректно представился и мы заполнили третий бланк "Оъяснение" - на этот раз с капитаном Косыгиным.
Вторая бумага, которую каждый должен был заполнить, - это протокол об изъятии авиабилета. Билеты были у нас изъяты ок. 8.40. В протоколе же были указаны понятые, а понятые присутствовали на месте только сейчас, т.е. ок. 12.00. Я, как и все остальные, этот протокол подписал (и это было, конечно, неправильно), и только Каспаров указал в протоколе, что изъятие происходило в 8.40 без понятых.
Меня очень просили заполнить в протоколе графы "место работы" и "телефон" - чтоб им было удобнее меня искать - от чего я опять же отказался по статье 51. Начальник в штатском грозно сказал:
- Ну и пусть. Когда нужно будет, приведем в наручниках". Потом заглянул мне в глаза и более доверительным тоном спросил:
- Ну почему же ты не хочешь нам помочь?
- Вот не хочу. И покажите мне, пожалуйста, свое удостоверение.
- А представь, что тебя хулиганы в подъезде бьют, ты тоже у каждого будешь удостоверение спрашивать?
- Нет, хулиганам я обычно в глаз даю.
- А если их больше?
- Ну, значит, мне не повезло.
- А почему бы не попробовать с ними договориться?..
В данной метафоре было забавно то, что этот сотрудник органов открыто сравнивает себя с хулиганами, которых больше и они сильнее, так что у жертвы, кроме как договориться, нет другого выхода.
Около 12.30 милиционеры после команды людей в штатском начали постепенно возвращать паспорта тем, кто заполнил "Объяснение" и "Протокол об изъятии". Причем начинали с самых "незначительных" лиц. Было объявлено, что люди с паспортами могут идти. Теоретически отпущенные сейчас могли бы успеть купить авиабилеты на последние рейсы в Самару - в 13.30 из Шереметьево же или в 15.25 из Домодедова (формально регистрация заканчивается за 20 мин. до отлета). Другое дело, что еще накануне в Аэрофлоте отвечали, что все билеты на эти рейсы раскуплены.
Во избежание возможных провокаций мы решили не разделяться и оставаться в зале до тех пор, пока паспорта не будут возвращены всем. Протокол Каспарова был оформлен примерно в 13.25, после чего ему был возвращен паспорт, с последними "заложниками" – Лимоновым и корреспондентом Daily Telegraph - формальности были закончены примерно в 13.30, то есть как раз когда улетел последний самарский самолет из Шереметьево, а в Домодедово к 15.05 (окончание регистрации на рейс) тоже было не успеть. Мы всей группой спустились вниз и вышли на улицу, где нас ждали телекамеры Рен-ТВ, 1-го канала Германии и другие. Лимонов уехал, а Каспаров провел короткую пресс-конференцию по итогам нашей попытки улететь в Самару.
13.30. Освобождение.
Короткая пресс-конференция перед телекамерами Reuters, 1-го канала Германии, Ren-TV и др.
"Наши" санитары по-прежнему сопровождают Каспарова и Лимонова, а потом машут им рукой.
Всего нас удерживали силой милиционеры больше четырех с половиной часов. Обвинений нам предъявлено не было. Протоколы о задержании не составлялись. Наши авиабилеты остались у сотрудников правоохранительных органов, как дальше будет развиваться эта ситуация, неизвестно.
Публикуемые фото предоставлены автору анонимным источником.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
